Четвертая жена синей бороды - Страница 13

Да раньше, если бы я только увидела на себе такой кошмар, просто бы заорала от возмущения. Но теперь — что я могла поделать? Мне только и осталось, что подойти к камину и, не имея больше сил держаться на ногах, просто упасть коленями на мягкую медвежью шкуру.

"И на кого я теперь похожа? — касаясь мокрым лбом немного жестковатой шерсти зверя, думала я. — Замарашка, хуже всякой крестьянки, целый день работающей в поле. Вот бы увидела теперь меня бабушка. Да ее бы хватил удар. Дочь графа Андриана Астарха — и в таком тряпье. Разве теперь можно, сквозь все это, разглядеть мою красоту? И что увидит лорд Вартимор, когда посмотрит на меня такую — в ярком свете от свечей и от огня камина? И не пожалеет ли он о том, что выкрал меня? И вообще — что когда-то просил моей руки, что хотел на мне жениться? Хотел? О господи, а вдруг, увидев меня сейчас, он передумает? Да я и сама себя такой никогда еще не видела"

Вот так, стоя на коленях, я бичевала сама себя, не зная, что станется со мною через минуту, час, через два…

Тепло от камина постепенно проникало в мое тело, расслабляя его и успокаивая нервы; голова стала тяжелой, руки и ноги налились свинцом, веки начали слипаться, сознание немного затуманилось, и я чуть-чуть не заснула просто тут, хоть и лежа на шкуре медведя, но все-таки на полу. Ведь пойти и устроиться на мягком ложе я не могла себе позволить — мое тело было слишком грязным, а одежда неопрятной.

"Ну и пусть", — устав сопротивляться, я решила все-таки забыться во сне.

Как вдруг сначала услышала возле себя тихие шелестящие шаги, а потом — нежный и звонкий девичий голос, просто у себя над ухом:

— Снимите одежду, госпожа. Можно, я Вам в этом помогу?

— Что?.. — я с силой открыла глаза и сквозь затуманенный взгляд смогла различить яркую синеву и какой-то блеск.

— Вам необходимо переодеться ко сну, — повторил тот же голос опять, более настойчиво, и к моим плечам прикоснулись руки.

— Я устала… — у меня действительно не было больше сил бороться, мне вдруг стало все равно, что будет дальше. "Спать. Спать. Спать. Спать", — словно удар воскресного колокола на деревенской церковке звенело у меня в голове.

— Вот, выпейте, — еще один голос, тоже женский, но более низкий, никак не давал мне улететь в страну снов, гвоздем вбиваясь в мозг. — Отпейте хоть глоточек. Один глоточек, госпожа. Испейте.

Сглотнув подкативший к горлу клубок, я таки собрала последние силы — и привстала на локтях. Но вязкое головокружение меня не покидало, и я даже застонала от вдруг нахлынувшей тошноты.

Наконец открыв глаза, увидела двух девушек, стоящих возле меня по обе стороны, одна из них что-то держала в руках, другая поглаживала мне плечи, словно успокаивая. Присмотревшись более внимательно, я поразилась красоте их лиц. С чуть раскосыми глазами, с черными бровями вразлет, маленькими губками, вздернутыми носиками — они напомнили мне куклы, привезенные из дальних стран (и сделанные там непревзойденными мастерами).

Первую и самую любимую мне купила бабушка, когда я праздновала свою двенадцатую весну. Эта восхитительная игрушка казалась мне тогда живой и вызывала зависть у всех девчонок, которые приезжали со своими родителями к нам в гости. Я вынимала свою куклу из коробки, устроенной словно кровать, и говорила с ней, как с подругой, глядя в ее блестящие глаза, сделанные из стекла, с зеленой горошинкой внутри, заменяющей кукле зрачок. Когда я переворачивала куклу, этот зрачок двигался туда-сюда, и я представляла, что кукла смотрит.

И вот — это чудо и вправду ожило, воплотившись в таких красивых девушках? Ну как такое могло быть, что эти девушки так сильно напоминали мне мою любимейшую из кукол?

Одеты красавицы были тоже дивно. Я даже сразу и не поняла — служанки это, или важные гостьи лорда, решившие уважить меня, его невесту, оказав помощь, на которую они были способны. Или хозяин замка попросил их об этом? Во всяком случае, девушки эти сейчас выглядели намного краше меня — грязной замарашки, лежащей на полу возле камина в измятом платье, с растрепанными и всклоченными волосами, в белье, от которого потягивало специфическим душком…

— Испейте, госпожа, — протягивая мне прозрачный сосуд, наполовину наполненный белой мутной жидкостью, опять повторила одна из девушек, и, глядя на ее желтое платье, усыпанное золотым бисером, на длинные сережки, свисающие почти до плеч и сверкающие янтарем, я еще больше устыдилась своей неопрятности. Тем более, что никогда прежде не пребывала в подобном виде.

Взяв из рук девушки сосуд, я сначала принюхалась. Но, ощутив приятный аромат корицы, немножечко пригубила напиток. И он мне понравился. Наконец ощутив жажду (ведь от самого утра в моем рту не было ни капли воды), я с жадностью осушила все до дна, наслаждаясь привкусом топленого молока с какао. И сразу же почувствовала, как силы постепенно возвращаются в мое тело.

— Спасибо… — отдавая бокал обратно, я не знала, как же мне обращаться к девушкам, как называть их, и вообще — как с ними себя вести.

— А теперь, госпожа, — выходя наперед, вторая девушка в платье такого насыщенного синего цвета, что синей я никогда не видела, протянула ко мне руки, и я заметила на каждом ее пальце по кольцу, — прошу отдать мне вашу грязную одежду.

— Как? А я в чем буду? — возмутилась я, все больше и больше приходя в себя и, вместе с силой, наполняясь ощущением сопротивления: ну как же — ведь меня украли, привезли сюда, словно обычную пленницу.

— Для вас приготовлен наряд. Но сначала я помогу вам искупаться.